Жительницы Ингушетии призвали обеспечить образование детям с особыми потребностями

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

В Ингушетии отсутствуют условия для качественного обучения и развития детей с особенностями, федеральные законы об инклюзивной образовательной среде не выполняются, заявили матери. 

Как писал "Кавказский узел", жители регионов Северного Кавказа неоднократно заявляли об отсутствии в регионах качественной медицинской помощи для пациентов со сложными заболеваниями. Некоторым из-за этого приходится переезжать в Москву и Петербург, а матери больных детей сами организовали в Махачкале реабилитационный центр, пригласив столичных специалистов. 

Жительницы Ингушетии, воспитывающие детей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) и особыми образовательными потребностями, 20 мая записали видеообращение к властям, заявив об отсутствии условий для развития детей в республике. Мадина Бекбузарова, зачитавшая обращение, в частности, потребовала от Минобразования Ингушетии ответа, почему в республики не исполняются требования закона “Об образовании”, который предписывает внедрять инклюзивное образование и обеспечить специальную среду детям с особыми потребностями. 

Мадина Бекбузарова – мама 14-летней девочки с особенностями развития. "У нас государственных коррекционных садиков и школ с инклюзией не было, это в России вообще большая беда, по-моему, во всех регионах, тем более в тот период. Моя дочь в семь лет пошла в платную школу, она у нас тут находится в сельском поселении Экажево. Мне пошли навстречу, хотя нет тьюторов, нет специалистов. Я объяснила ситуацию, что ребенок у меня не социализирован, то есть ему очень нужна социальная среда, а отдавать ребенка куда-то в (обычное государственное) образовательное учреждение, я не могла, - за ней же присмотр нужен, она же особенный ребенок, а в классах (государственных школ) от 30 до 60 человек в одном классе", -  рассказала Мадина корреспонденту "Кавказского узла". 

По словам женщины, у ее дочери случаются эпилептические припадки и проявления агрессии, из-за чего даже в частной школе возникали недопонимания. "Припадки случались во сне, и кроме того, она проявляла агрессию к соученикам. Меня вызывал директор частной школы на педсовет, просили забрать ребенка, якобы она представляет угрозу для других детей. Я объяснила, попросила немножко потерпеть, подождать. А куда мне с ней идти? Я очень хочу социализировать ребенка, но они объяснили, что ребенок со сверстниками не идет в одну ногу и отстает. Конечно, они могли бы настоять на том, чтобы я забрала ребенка, но все-таки они как-то пошли мне навстречу. Я еще сама работающая мама была на тот период. Я нанимала педагога, няню, с дочерью занимались. У нее с рукой проблемы, рука прооперирована, пишет плохо, но она дома у меня много занималась. Я оплачивала все время услуги педагоги-няни на дому", - пояснила Бекбузарова.

В результате регулярных занятий состояние девочки начало меняться в лучшую сторону. "Она читать, писать, считать научилась, у нее с речью проблем нет, ребенок очень общительный даже. Я попросила классного руководителя девочки, чтобы внимание как-то проявляла к ней, она старалась мне помочь. Дочь, глядя на других детей, стала меняться, и у нее поведение начало выравниваться. То есть она понимала, что так себя уже вести нельзя, стала спокойнее намного в этой среде. Потом у нее появились друзья, она у меня лидер по натуре", - рассказала мать. 

Тем не менее, через некоторое время дочери Мадины пришлось покинуть платное учебное заведение: семья столкнулась с материальными трудностями, а кроме того, девочка отставала от сверстников в освоении учебной программы. "Мы перешли на дистанционное обучение. Пришли в Магасе в РЦДО (ГКОУ "Республиканский центр дистанционного обучения детей с ОВЗ" - единственное учебное заведение республики, в котором проходит обучение детей с ОВЗ по инновационным технологиям). У нас других в республике условий нет. Есть у нас коррекционная школа, но я не решилась туда ее отдавать. Тем более у ребенка множество диагнозов. В коррекционной школе дети живут в будни, только на выходные приезжают, а там контролировать никто бы не стал ее во время сна, - если случится приступ, это будет небезопасно для ее жизни и здоровья. Ездить каждый день не позволяет финансовое положение и физически сложно, школа в Ачалуках находится", - объяснила она Бекбузарова.

Она отметила, что РЦДО в принципе предназначен только для дистанционного обучения детей с особенностями развития. "Но директор школы разрешил посещать офис РЦДО родителям с детьми, чтобы дети социализировались, общались. Социальная среда благотворно влияет, но никаких своих помещений нет, в основном офисные кабинеты и два зала. Один зал у них для творческих занятий. Можно сказать, они просто вынуждены ютиться и арендовать помещение у детсада. Они находятся на втором этаже, нет лифта и дети с ДЦП, например, вынуждены пешком подниматься. Вначале ребенок у меня первые несколько лет туда ходил на индивидуальные занятия с педагогом-няней, и дома тоже она занималась. Она посещала и различные кружки”, - добавила Мадина. 

Попытка добиться отдельного помещения или здания для РЦДО, по ее словам, не увенчались успехом. “До сих пор эта школа не имеет своего здания. Сколько директор просит, добивается, обивала пороги, куда только возможно обращалась, но своими силами никак не добилась на сегодняшний день, - хотя приходят всякие комиссии, смотрят”, - посетовала она.

Женщина подчеркивает, что дистанционное обучение или индивидуальные занятия с педагогом не всегда эффективны. “Бывало, что во время урока, когда индивидуальное занятие педагог ей дает, дочь могла резко поменять настроение, не хотеть учиться. Иногда даже, бывало, выбегала. Дочери интересно учиться, когда ее публично поощряют, смотреть как другие дети себя ведут”, - сказала Бекбузарова.

Сейчас Мадина, как и ряд других родителей детей с особенностями, не имеют возможности исключительно на свои средства продолжать образование своих детей. “Дочь с инвалидностью, что-то нам полагается бесплатно, какие-то кружки, - но за педагогов индивидуальных, за нянь, за тренеров физического развития мы платим. А сейчас это стало очень трудно, я безработная мама”, - заключила она.

Жительница Ингушетии Танзила воспитывает троих детей с особенностями развития. “Дети сначала начали очень хорошо развиваться, даже лучше, чем другие дети. Они в два года освоили весь алфавит, цвета, и потом резко остановились. Причины мы так и не можем установить.При обследовании показывают результаты, что они абсолютно здоровые. Но у детей нет речи”, - сказала она корреспонденту “Кавказского узла”. 

Маме удалось определить детей в обычный садик, но там вскоре отказались от работы с особенными детьми. “Мне сказали: “У вашего мальчика (старшего) диагноз, мы не можем его держать, вам нужны специалисты”», - отметила она.

Через какое-то время все дети были определены в коррекционную школу в селении Нижние Ачалуки, но пребывание там, по мнению Танзилы, не было для них благотворным: в этой школе дети с тяжелыми формами отставания в развитии находятся в одном классе с другими детьми, что не способствует их социализации. 

“Детей надо было оставлять там, потому что это реально слишком далеко от нашего дома, а возить каждое утро туда и обратно у меня и физически не выходило, и накладно было, очень дорого. Двоих я оставила там, но через какое-то время мои дети мои даже есть перестали есть от расстройства и я забрала их на дистанционное обучение”, - рассказала она.

По мнению родителей, выходом из затруднительного положения могло бы стать создание школ для детей с ОВЗ в каждом из пяти районов Ингушетии. “В каждом районе нужно организовать школу очного обучения, комплексную, где были бы классы для разных категорий детей, с разными проблемами, требующими коррекции, особого подхода. Например, для детей с аутизмом, ДЦП, глухонемых. Необходимо оборудовать такие школы, в том числе пандусами для инвалидов. Это реальный выход из положения. Была программа создания инклюзивных классов в обычных общеобразовательных школах, но она не была реализована”, пояснила Танзила.

Четких и ясных ответов на свои просьбы родители детей с особенностями от чиновников не получали, несмотря на неоднократные обращения. 

В министерстве обещают "рассматривают вопрос"

В Минобразования Ингушетии “Кавказскому узлу” сообщили, что в республике в настоящее время действуют учебных заведения для детей с ОВЗ: центр дистанционного обучения в Магасе, где учится дочь Мадины Бекбузаровой, «Центр непрерывного образования для детей с ограниченными возможностями здоровья» в Нижних Ачалуках, куда отдавала своих детей Танзила, и ГБОУ «Специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат-детский сад» в городе Сунжа (для глухих и слабослышащих детей). 

"Вопрос открытия специальных учебных помещений для детей с ОВЗ в настоящее время всесторонне рассматривается. В текущем году планируется открытие Центра психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи образовательных организаций Республики Ингушетия. Планируется открытие коррекционных классов для детей с ОВЗ в каждом административном округе, что позволит адаптировать образовательный процесс под их потребности и улучшить качество обучения", - заявил представитель пресс-службы ведомства. 

Он добавил, что для разрешения проблемы дефицита специалистов в 2024 году был открыт факультет дефектологии в Ингушском государственном университете,, "однако в связи с отсутствием финансирования имеется необходимость в квалифицированных кадровых единицах некоторых категорий". 

Власти регионов обязаны обеспечить образование по федеральным стандартам

Конституция РФ гарантирует право каждого на образование и равный доступ к образованию для всех граждан, напомнил адвокат Тимофей Широков.

“Причем по Конституции даже негражданам должен быть предоставлен доступ к образованию, а не только гражданам, как это сейчас трактуется. И детей с особенностями развития, тем более граждан, это тоже касается. Помимо этого, существует конкретизирующий это положение закон “Об образовании”, есть закон о социальной защите инвалидов, он подтверждает право на образование. Также имеются ведомственные приказы, как должно осуществляться образование, в каких рамках и на базе каких учреждений должно осуществляться это образование”, - указал он. 

По мнению адвоката, ответственность за доступ к образованию несут как федеральные, так и региональные власти. “Есть федеральные государственные образовательные стандарты. Это относится к стратегии образования, они разрабатываются на федеральном уровне, а реализация выполняется на уровне субъекта федерации”, - сказал Широков корреспонденту “Кавказского узла”. 

Он предположил, что общественный резонанс может способствовать решению проблемы. “Нужно обращаться в ведомства ответственные за образование и социальную поддержку. Организовывать общественные инициативные группы, которые создадут определенное общественный резонанс”, - считает адвокат.

* деятельность компании Meta (владеет Facebook, Instagram и WhatsApp) запрещена в России.